читать дальше
Лина позволила увести себя в дом.
Большую часть ночи она проплакала, а потом видела тяжелые, бессвязные сны, где за ней с Годо гнались роботы, стреляли, все вокруг взрывалось и почему-то надо было прятаться в море. Проснувшись, Лина подумала, что, по крайней мере, хватать ее и сажать в тюрьму никто не станет. Ее репутация погублена - что ж, можно уехать с Земли куда-нибудь, где более свободные нравы. Деньги у нее есть. А в том же Гелиополе никому не будет дела до ее прошлого, даже наоборот, романтический эпизод сделает ее только более интересной.
Лина взглянула на себя в зеркало и с удивлением обнаружила, что выглядит почти как в любое обычное утро. Немного косметики, и никто не поймет, что она плакала. Ну что ж, в таком случае кающейся грешницей ее не увидят. Она встретит сплетников равнодушно и невозмутимо, она презрительно улыбнется в лицо возмущенным ханжам. Да, она еще выйдет из этой истории победительницей.
Решимости хватило на то, чтобы одеться, подкраситься и направиться в гостиную. Было уже около полудня - домашним роботам, видимо, запретили будить ее в обычное время.
На нижних ступенях лестницы Лина остановилась и прислушалась. Из гостиной слышались голоса - отец, Рокк и тетя Лукреция. Семейный совет? Может быть, там и полицейские? Сразу оробев, она почти готова была вернуться наверх и закрыться в своей комнате, но заметила две вещи: во-первых, не звучало ее имя. Во-вторых, никто не кричал, не говорил трагическим тоном, не возмущался.
«Не понимаю, на что он рассчитывал, когда лез», - недоумевал отец. Рокк отвечал с обычной ровной плавностью: «Вряд ли имел представление, куда лезет. Версия полиции - что действия незапланированные, увидел старый забор, решил, что не охраняемый, надеялся стянуть что плохо лежит, а может быть, просто хотел похулиганить. Пожалуй, вам лучше было бы поддерживать в порядке не толко фасад, чтобы не вводить в соблазн всяких искателей приключений».
Не веря своим ушам, Лина вошла в гостиную. С ней поздоровались слегка встревоженно, но не как с позором семьи; Рокк ободряюще улыбнулся.
«Мы как раз обсуждаем, что делать впредь против воришек», – объяснил отец.
Лина кивнула в ответ и опустилась в кресло, разом обессилев от облегчения.
[...]
«Кстати, Лина, – тетя Лукреция отличалась дотошностью. Она никогда не забывала, что хотела узнать, и на любой свой вопрос рано или поздно получала ответ. – Ты так и не объяснила мне тогда, что это у тебя за новое кольцо». «Мое,» – тут же ответил Рокк, не дав Лине раскрыть рот.
Это его условие спасения? Да, да, согласна на любые условия.
«Ах вот оно что, - успокоилась тетушка. – Ну, простите за любопытство. Очень трогательно видеть, что в наши времена еще бывают секреты влюбленных».
Дальше был тот рассказ, перенесенный на башню из не помню каких декораций.
Что еще осталось добавить про Лену? В 2000 г. сюжет заглох в космосе, но по дороге Годо успел поймать иностранный телерепортаж:
"...посетит Гелиополь со своим первым официальным визитом. Раньше он фактически возглавлял канцелярию Проекта, хотя и не был полноправным гражданином. Теперь же его положение признано, и даже более того: вскоре после вступления в должность вольноотпущенник женился на дочери своего бывшего хозяина. Невеста не просто знатна и богата, а – вот невероятное сочетание достоинств! – молода и хороша собой, настоящая сказочная принцесса подстать нашему герою. Причем эта кукольная пара неожиданно по-взрослому ведет политику. Впервые Проект может получить реальные шансы на осуществление..."
И после этого Годо тоскует в кабине «Акулы», и ему чудится, что в соседнем кресле сидит Лина в роскошном платье, как показали по телевизору.
«... Рокк - один из величайших руководителей в истории Проекта, - говорит она. - Верность, постоянство? Я же не робот. Если тебе нужно постоянство, влюбляйся в Ольгу!» Лина смеется, указывая веером, и Гонда видит, что рядом стоит Ольга без лица, но в человеческой одежде и с настоящими волосами. Он хочет что-то возразить и просыпается.
Перед ним стоит Ольга:
«Милый, ты заснул за рулем».
И вот такое сейчас нашла, 2001 г., начисто забыла:
«Дитя мое, я всегда мечтал видеть тебя женой главного координатора», - торжественно воскликнул председатель Сената. «Но если бы я в свое время хоть на минуту вообразил, что это можешь оказаться ты, - обернулся он к Рокку, - то продал бы тебя обратно!»
Почему «продал» и прочие детали общественного устройства в следующей серии, когда речь пойдет наконец про Рокка.
А в 1998 г. Лена была настолько счастлива, что боялась своего счастья, и это выражалось в навязчивый идее, что Годо вернется и – непонятно что сделает, но как-то страшно отомстит.
И в поездке может быть на ту самую стройку у нее тоже был сон. Как она бежит предупредить Рокка о чем-то, знает, что это очень срочно. Наконец, прибегает – все в порядке, он здесь, он ее дождался... И тут оказывается, что это не Рокк, а Годо, который говорит, что вот теперь-то им никто не помешает. То есть, по-видимому, Рокка он подкараулил и убил; а она не успела предотвратить.
Лена с усилием просыпается, но не полностью, и в этом смутном состоянии видит: незнакомая полутемная комната (снаружи то ли полярный день, то ли подсвеченная прожекторами полярная ночь), и рядом спит кто-то – а она не может понять, кто из двоих! Новая волна ужаса, из которого чтобы выйти, ей приходится включить лампу у кровати и посмотреть на мужа. Дальше можно было бы очень хорошо перейти к какому-нибудь важному их разговору.
Следует продолжение со сменой персонажа.
Лина позволила увести себя в дом.
Большую часть ночи она проплакала, а потом видела тяжелые, бессвязные сны, где за ней с Годо гнались роботы, стреляли, все вокруг взрывалось и почему-то надо было прятаться в море. Проснувшись, Лина подумала, что, по крайней мере, хватать ее и сажать в тюрьму никто не станет. Ее репутация погублена - что ж, можно уехать с Земли куда-нибудь, где более свободные нравы. Деньги у нее есть. А в том же Гелиополе никому не будет дела до ее прошлого, даже наоборот, романтический эпизод сделает ее только более интересной.
Лина взглянула на себя в зеркало и с удивлением обнаружила, что выглядит почти как в любое обычное утро. Немного косметики, и никто не поймет, что она плакала. Ну что ж, в таком случае кающейся грешницей ее не увидят. Она встретит сплетников равнодушно и невозмутимо, она презрительно улыбнется в лицо возмущенным ханжам. Да, она еще выйдет из этой истории победительницей.
Решимости хватило на то, чтобы одеться, подкраситься и направиться в гостиную. Было уже около полудня - домашним роботам, видимо, запретили будить ее в обычное время.
На нижних ступенях лестницы Лина остановилась и прислушалась. Из гостиной слышались голоса - отец, Рокк и тетя Лукреция. Семейный совет? Может быть, там и полицейские? Сразу оробев, она почти готова была вернуться наверх и закрыться в своей комнате, но заметила две вещи: во-первых, не звучало ее имя. Во-вторых, никто не кричал, не говорил трагическим тоном, не возмущался.
«Не понимаю, на что он рассчитывал, когда лез», - недоумевал отец. Рокк отвечал с обычной ровной плавностью: «Вряд ли имел представление, куда лезет. Версия полиции - что действия незапланированные, увидел старый забор, решил, что не охраняемый, надеялся стянуть что плохо лежит, а может быть, просто хотел похулиганить. Пожалуй, вам лучше было бы поддерживать в порядке не толко фасад, чтобы не вводить в соблазн всяких искателей приключений».
Не веря своим ушам, Лина вошла в гостиную. С ней поздоровались слегка встревоженно, но не как с позором семьи; Рокк ободряюще улыбнулся.
«Мы как раз обсуждаем, что делать впредь против воришек», – объяснил отец.
Лина кивнула в ответ и опустилась в кресло, разом обессилев от облегчения.
[...]
«Кстати, Лина, – тетя Лукреция отличалась дотошностью. Она никогда не забывала, что хотела узнать, и на любой свой вопрос рано или поздно получала ответ. – Ты так и не объяснила мне тогда, что это у тебя за новое кольцо». «Мое,» – тут же ответил Рокк, не дав Лине раскрыть рот.
Это его условие спасения? Да, да, согласна на любые условия.
«Ах вот оно что, - успокоилась тетушка. – Ну, простите за любопытство. Очень трогательно видеть, что в наши времена еще бывают секреты влюбленных».
Дальше был тот рассказ, перенесенный на башню из не помню каких декораций.
Что еще осталось добавить про Лену? В 2000 г. сюжет заглох в космосе, но по дороге Годо успел поймать иностранный телерепортаж:
"...посетит Гелиополь со своим первым официальным визитом. Раньше он фактически возглавлял канцелярию Проекта, хотя и не был полноправным гражданином. Теперь же его положение признано, и даже более того: вскоре после вступления в должность вольноотпущенник женился на дочери своего бывшего хозяина. Невеста не просто знатна и богата, а – вот невероятное сочетание достоинств! – молода и хороша собой, настоящая сказочная принцесса подстать нашему герою. Причем эта кукольная пара неожиданно по-взрослому ведет политику. Впервые Проект может получить реальные шансы на осуществление..."
И после этого Годо тоскует в кабине «Акулы», и ему чудится, что в соседнем кресле сидит Лина в роскошном платье, как показали по телевизору.
«... Рокк - один из величайших руководителей в истории Проекта, - говорит она. - Верность, постоянство? Я же не робот. Если тебе нужно постоянство, влюбляйся в Ольгу!» Лина смеется, указывая веером, и Гонда видит, что рядом стоит Ольга без лица, но в человеческой одежде и с настоящими волосами. Он хочет что-то возразить и просыпается.
Перед ним стоит Ольга:
«Милый, ты заснул за рулем».
И вот такое сейчас нашла, 2001 г., начисто забыла:
«Дитя мое, я всегда мечтал видеть тебя женой главного координатора», - торжественно воскликнул председатель Сената. «Но если бы я в свое время хоть на минуту вообразил, что это можешь оказаться ты, - обернулся он к Рокку, - то продал бы тебя обратно!»
Почему «продал» и прочие детали общественного устройства в следующей серии, когда речь пойдет наконец про Рокка.
А в 1998 г. Лена была настолько счастлива, что боялась своего счастья, и это выражалось в навязчивый идее, что Годо вернется и – непонятно что сделает, но как-то страшно отомстит.
И в поездке может быть на ту самую стройку у нее тоже был сон. Как она бежит предупредить Рокка о чем-то, знает, что это очень срочно. Наконец, прибегает – все в порядке, он здесь, он ее дождался... И тут оказывается, что это не Рокк, а Годо, который говорит, что вот теперь-то им никто не помешает. То есть, по-видимому, Рокка он подкараулил и убил; а она не успела предотвратить.
Лена с усилием просыпается, но не полностью, и в этом смутном состоянии видит: незнакомая полутемная комната (снаружи то ли полярный день, то ли подсвеченная прожекторами полярная ночь), и рядом спит кто-то – а она не может понять, кто из двоих! Новая волна ужаса, из которого чтобы выйти, ей приходится включить лампу у кровати и посмотреть на мужа. Дальше можно было бы очень хорошо перейти к какому-нибудь важному их разговору.
Следует продолжение со сменой персонажа.
-
-
12.09.2008 в 21:28Почему «продал» и прочие детали общественного устройства в следующей серии, когда речь пойдет наконец про Рокка.
А вот про общество я с удовольствием послушаю, как вы его достроили. Мне-то казалось, что у них там строй типа этатизма, почти без частной собственности, зато с неограниченными возможностями для привелегированной касты пользоваться государственной. А тут, понимаешь, людей покупают и продают.
-
-
12.09.2008 в 21:38-
-
15.09.2008 в 13:26Отчасти похожая ситуация была и у моих... Только вот в чем штука, кошмары снились ему. А Лена - да, действительно была вполне счастлива.
Если не считать ночных раздумий на тему, что бы значило то, что муж во сне зовет не ее... А женщину, которая официально считается мертвой. Разве можно ревновать к тем, кого уже нет? Да и опять же, чья бы нека в такой ситуации мурчала, а ее бы молчала...
-
-
15.09.2008 в 14:32-
-
16.09.2008 в 06:45Но ведь ко мне же не ревнуете?
-
-
17.09.2008 в 16:23Еще не хватало ревновать к сестре!
-
-
18.09.2008 в 07:03