[Nan_says]

Сборник тезисов очередной конференции в отделе, два текста хеттологов, оба начинаются с захода "Как хорошо известно...".
Да ваще, кого хочешь спроси про эту частицу в этом памятнике, каждая собака знает. Я не то чтобы обижаюсь - любой специалист по хеттскому, наверно, и правда знает, - а умиляюсь.

@темы: дыбр

Comments

[_ЛАЙТ_]

Nan_says, ))))))))) Ты знаешь, видимо, это что-то глубоко внутренне присущее самому предмету изучения)) Есть у Честертона такой роман, "Возвращение Дон Кихота", так вот там один герой как раз хеттолог - и он _точно такой же_. Там, например, есть момент, когда его зовут играть в любительском спектакле по временам Ричарда Львиное Сердце. А он отнекивается, ссылаясь на свою недостаточную компетентность, причём в следующих выражениях -

тут _ужасно длинная_ выдержка, но, возможно, тебя позабавит

– Ах, мистер Херн, – вежливо, но и доверительно сказала дама в рогатом уборе и узком голубом платье с висячими рукавами, – окажите нам услугу! Мы в ужасном затруднении.

Глаза библиотекаря изменили фокус, словно он вставил в них другие линзы. Теперь он глядел не вдаль, а сюда, на первый план картины, всецело заполненный удивительной дамой. Вероятно, это произвело на него странное действие – он ненадолго онемел, а потом сказал гораздо мягче, чем можно было ожидать:

– Все, что вам угодно…

– Только сыграйте маленькую роль, – попросила дама. – Даже стыдно вам такую предлагать, но все отказываются, а нам жалко бросать пьесу.

– Что это за пьеса? – спросил он.

– Так, чепуха, – сказала она непринужденно. – Называется «Трубадур Блондель», про Ричарда Львиное Сердце. Серенады, принцессы, замки… ну, сами знаете. Нам нужен второй трубадур, который ходит за Блонделем и разговаривает. То есть он слушает, говорит Блондель. Вы это быстро выучите.

– Он еще бренчит на такой гитаре, – подбодрил его Мэррел. – Вроде средневекового банджо.

– Нам нужен, – серьезно сказал Арчер, – богатый романтический фон. Для этого и написан второй трубадур. Как в «Лесных любовниках»[18] – мечты о прошлом, о странствующих рыцарях, об отшельниках…

– Не очень связный рассказ, но вы поймете, – сказал Мэррел. – Будьте фоном, мистер Херн!

Длинное лицо библиотекаря стало скорбным.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Я бы так хотел вам помочь. Но это не мой период.

Все озадаченно взглянули на него, но он продолжал, словно думал вслух:

– Гэртон Роджерс, вот кто вам нужен. Подошел бы и Флойд, но он занимается, собственно, Четвертым Крестовым походом.[19] Да, лучше всего обратитесь к Роджерсу из Балиоля.[20]

– Я его немного знаю, – сказал Мэррел, глядя на Херна и криво улыбаясь. – Слушал его лекции.

– Великолепно! – обрадовался библиотекарь. – Чего же лучше?

– Да, я его знаю, – серьезно сказал Мэррел. – Ему еще нет семидесяти трех, он совершенно лысый и такой толстый, что еле ходит.
.......

– Только он знает этот период, – сказал библиотекарь, качая головой. – А что до Оксфорда, другого специалиста пришлось бы везти из Парижа. Есть человека два во Франции и один в Германии. В Англии равного ему историка нет.
.......

Дама в рогатом уборе потеряла терпение.

– О Господи! – воскликнула она. – Да это всего часа на два!

– За это время можно наделать много ошибок, – строго сказал библиотекарь. – Чтобы целых два часа воссоздавать эпоху, нужно поработать гораздо больше, чем вы думаете. Если бы это был мой период…

– Нам нужен ученый, кто же подойдет лучше вас? – победоносно, хотя и не вполне логично спросила дама.

Херн печально посмотрел на нее, перевел взгляд на горизонт и вздохнул.

– Вы не понимаете, – тихо сказал он. – Эпоха, которую человек изучает, – это его жизнь. Надо жить в средневековой росписи и резьбе, чтобы пройти по комнате как средневековый человек. В своей эпохе я все это знаю. Мне говорят, что жрецы и боги на хеттских барельефах кажутся деревянными. А я могу по деревянным позам угадать, какие у них были пляски. Иногда мне кажется, что я слышу их музыку.

Тишина впервые прервала бряцание спора; и ученый библиотекарь как дурак уставился в пустоту. Потом он снова заговорил:

– Если бы я попытался изобразить эпоху, в которую не вложил душу, меня бы тут же поймали. Я бы все путал. Я бы неправильно играл на гитаре, о которой вы говорили. Всякий увидел бы, что я двигаюсь не так, как двигались в конце двенадцатого века. Всякий сразу сказал бы: «Это хеттский жест».

– Да, – выговорил Мэррел, глядя на него, – именно это все бы и сказали.
.

У нас дома выражение "это хеттский жест" с тех пор вошло в обиход, когда надо кратко обозначить, что кто-то через чур забуривается в детали))). Но самое смешное - есть такой известный в узких кругах интернета персонаж под ником Могултай - так вот, он таки хеттолог - и он, опять же, _именно такой_. При этом он ненавидит Честертона (не за этот роман, а по идейным соображениям - а про роман я до сих пор не знаю, читал ли он, но эта рифма мироздания не перестаёт меня восхищать))))

[Nan_says]

_ЛАЙТ_, интересно, писал ли Честертон с натуры Что же они все прямо как на подбор
Специалисты по классической, при этом нетривиальной древности (не греко-римской) - отдельный мир, наверно, как высшая математика, привлекает специфические темпераменты.

[_ЛАЙТ_]

Nan_says,

все прямо как на подбор

Вот да) Скорее всего, действительно специфика занятия требует определённой специфики характера.