фик

[nan-says]

Зачем выкладывать / почему бы не выложить: приквел к не знаю, книжной или сериальной версии самурайщины, потому что местный Рун меня интригует, откуда он такой взялся. Лажа, наверно, страшная - по-хорошему на этом месте надо идти учить историю, в википедии красные ссылки на пустые статьи и ничего непонятно, но можно ведь и просто сделать морду кирпичом.

700 слов диалога

　　Облака висели низко, и горы поднимались к ним со всех сторон, словно края огромной чаши. Весна еще не началась, рисовые поля были сухими, в них никто не работал. Под холодным небом только двое шли по меже к священному колодцу.
　　Они были похожи лицом и сложением – худощавые, узконосые и с тонкими губами, – но между ними было не меньше тридцати лет разницы. В седеющих волосах старшего была аккуратно выбрита полоса на макушке; лоб младшего закрывала детская челка, для которой он уже казался слишком взрослым. Оба были в дорожной одежде, поношенной, но опрятной, со старым красивым оружием, без вещей и шляп.
　　Они коротко поклонились колодцу, потом старший туда заглянул.
　　– Воды нет, – сообщил он. – Княжество Ии, родниковый край. Вчера я постеснялся смотреть при хозяевах, – он подобрал камень, кинул внутрь и усмехнулся сухому стуку. – Их удача пересохла, наверно, еще во времена раскола, когда они выбрали сражаться за южную династию, а не за сёгуна.
　　Младший остановился перед деревом с темными листьями.
　　– Что, лимонное дерево с их герба?
　　– «Горный ли склон покидают бездомные тучи, горький ли мой путь по неверной тропе», – продекламировал тот. – Хоть вы, отец, и не велите мне цитировать предков...
　　– Но иногда лучше не скажешь, ты прав.
　　Так и было: зашифрованный в стихотворении горный лимон, облака на склоне и бесприютные путешественники. С минуту они смотрели, завороженные совпадением, потом старший спросил:
　　– Как тебе это место, нравится?
　　Младший поморщился и зябко поправил воротник:
　　– Шумные, грубые, все разговоры об охоте. Только княжич прицепился ко мне, как собачка, и хочет, чтобы я обсуждал с ним Конфуция.
　　– Будь внимательней, я спросил про место, а не про людей.
　　– Кажется, оно понравилось вам, – медленно улыбнулся младший. – Думаете здесь остаться?
　　– Да, князь возьмет меня на службу.
　　– Вы его попросили?
　　– На днях он сам предложит. А ты наконец отметишь совершеннолетие и получишь взрослое имя, – старший покосился на сына, – Масанао.
　　– То есть вы заранее решили за него, что он пожалует мне слог из своего имени.
　　– Обязательно, это польстит его самолюбию. Кстати, мне надо взять титул, чтобы он мог мною хвастаться: Оно Хёгоноскэ Сигэмаса, звучит достаточно солидно. Что ты кривишься, будто я самозванец?
　　– Хёгоноскэ? Это же только шестой ранг.
　　– Пятый у князя, он Синано-но-ками.
　　– А ведь в нашем роду были настоящие губернаторы Синано, когда титулы еще утверждались государем и что-то значили.
　　Они направились обратно к поселку и княжескому дому, но не спеша: в открытом поле можно разговаривать, не боясь ничьих ушей.
　　– Вот когда унаследуешь после меня должность главного советника, сможешь тоже назваться в честь какой-нибудь провинции.
　　– До главного советника непросто дослужиться, – с сомнением заметил сын. – Тем более, что князь всего-навсего пригласил нас пожить у него в гостях, а вы так уверенно делите шкуру неубитого тигра.
　　– Потому что тигр сам ее снимет и расстелет. Нам невероятно повезло. Есть работа, которую здесь никто не хочет делать, а я предложу взять ее на себя.
　　– Простите, отец, но они как-то прожили столько лет, вряд ли не умеют собирать налоги с собственной земли.
　　– Не собирать, а платить налоги. Я, а после меня ты будешь представлять княжество Ии при дворе владыки края.
　　– Вы все-таки хотите во дворец!
　　– И согласись, приятнее явиться туда не оборванцами, а вассалами достойного семейства. Здешний князь не привык подчиняться, его всего год назад выбили из второго замка, сама мысль гнуть шею перед победителем ему ненавистна, и ты видел, что манерами он не блещет. А нам там будет хорошо.
　　– Владыка края в родстве по матери с настоящей старой знатью и этим гордится.
　　– Мы поможем ему держать в узде опасных дикарей.
　　Сын кивнул.
　　– Так что готовься, – продолжал отец. – За время, что мне осталось, я научу тебя управлять государством. Следить за состоянием казны, решать земельные тяжбы, просить и уклоняться от просьб. Служить двум господам, которые ненавидят друг друга. В княжестве поначалу не жди признания, здесь уважают только военные заслуги, но это неважно. Твоя задача стать незаменимым.
　　Они снова остановились на холодном ветру, глядя на реку и крепостной холм. У подножия, в поселке, копошились люди, поднимался дым от очагов; вдруг облака разошлись, и вершину осветило солнце. Известковые утесы проступили сквозь деревья, словно кость, знамена блеснули над темным частоколом.
　　Сигэмаса положил руку сыну на плечо:
　　– Ты здесь поселишься навсегда, эта земля – твое сокровище. Защищай ее, заботься о ней. Люби ее.
　　– И забери ее себе? – весело продолжил тот.
　　– Нет-нет, как можно, – улыбнулся отец. – Даже не думай. Во втором поколении слишком рано пробовать, ты не справишься со старыми вассалами, вся их гордость в том, что они пятьсот лет сидят, как лягушки, в своем колодце и не потерпят чужака. А вот своему сыну ты уже оставишь положение, от которого до власти один шаг, и покажешь ему, как сделать этот шаг. Он должен стать хозяином этой крепости.

Сыном Руна, третьим поколением, будет тот самый человек с летающей рыбой, до власти доберется, но продержится очень недолго.