Императрица спросила у нас:
— Сколько, по-вашему, простоит снежная гора?
— Дней десять, наверно… — сказала одна.
— Пожалуй, десять с лишним, — ответила другая. Никто не рискнул назвать более долгий срок.
— А ты как думаешь? — обратилась ко мне государыня.
— Снежная гора будет стоять до пятнадцатого дня первой луны нового года, — решительно сказала я. Государыня сочла это невозможным. Все дамы твердили хором:
— Растает, непременно растает еще в старом году.
Увы, я зашла слишком далеко… В душе я раскаивалась, что не назвала первый день года. Но будь что будет! Если я ошиблась, поздно отступать теперь, и я твердо стояла на своем.
Числа двадцатого пошел дождь, но гора, казалось, не таяла, только мало-помалу становилась все ниже. «О Каннон Белой горы, не позволяй снежной горе растаять!» — молила я богиню, обезумев от тревоги ("Записки у изголовья", пер. В.Марковой).
Нет, ну почтенная Сёнагон, скажи своей Каннон Белой горы, что хватит, ты свое пари уже месяц как выиграла; или не месяц, я не помню, когда китайский новый год, но не в апреле же, чтобы держать сугробы до пятнадцатого!
На самом деле тут могла бы быть история про обиженный призрак, который манипулирует погодой. Пари ей выиграть не дали - сугроб честно держался, она уже и придумала, как сервировать остатки снега и похвастаться, и стихи к случаю сочинила, а оказалось, что императрица в последнюю ночь велела снег убрать, из чистой вредности. Поругались знатно.
Но это не повод вымещать это все на нас.