У меня есть любимая байка из жизни, я ее обычно рассказываю про то, что у детей не бывает вкуса.
Все художественные альбомы в доме с самого раннего детства мне разрешалось смотреть, что я и делала. Некоторые иллюстрации были любимые, в частности не вспомню что, чье и откуда с рыдающими ангелами. Текст я обычно не читала (да вообще кто-нибудь читает искусствоведческие рассуждения в альбомах?), но тут почему-то - то ли потому, что картинка любимая - нашла соответствующее место в тексте. А там ее костерили почем зря с общим выводом, что слащаво, "красивенько" и вообще гадость.
Ну да, думала я в растерянности, вот у ангела крылышко, а на нем висит драпировка; ну да, локоны, ну блестят. Но это же красиво? Почему гадость?
Через сколько-то лет я этот альбом открыла уже в сознательном возрасте и была потрясена, потому что картинка действительно оказалась полнейшая, тошнотворно слащавая гадость.
А сегодня я этот эпизод вдруг вспомнила не к тому, что приобрела, а к тому, что потеряла. Ко мне условно говоря семилетней через эту картинку шел сигнал, а в условно говоря семнадцать уже нет.
Сигнал никуда не делся. Канал скомпрометирован.
Развитие вкуса - это списки фильтров, фильтров и фильтров чтобы отсекать классы и классы и классы каналов.
При этом и самое технически убогое, и самое злонамеренно-манипулятивное на самом деле все равно передают (кроме прочего также и) настоящий сигнал из настоящего источника. Просто либо столько шума, что я решаю не тратить силы на декодирование; либо я имею основания считать, что в нагрузку дадут нечто ядовитое; либо мало ли какие - вполне разумные - причины то или это не слушать.
Собственно, я уже это сказала ведь один раз: что у каждого произведения, как и у каждого подзаборного бродяги, независимо от его личных качеств есть бессмертная душа.